Тюремные записки Навального
и, кстати, неплохо написано, даже с литературой точки зрения
*******
«Конечно, лучше всего бить человека дубинкой по бедрам и пяткам. Очень больно и очень хорошо работает. В моей колонии с теми, кто чем-то недоволен, обычно так и поступают.
Но что делать с теми, кого бить не разрешают? Ну, или пока не разрешают.
На этот случай русская тюрьма тоже изобрела огромное количество вариантов. Самое простое – держать человека в ШИЗО. А если ШИЗО само по себе его уже не «ломает», то можно для начала закинуть ему в камеру бомжа. Что и произошло сейчас со мной.
На тюремном жаргоне это называется «чёрт». Но мы назовем это корректно: осужденный, имеющий большие проблемы с бытовой гигиеной.
Если ты живешь в камере, и какой-то человек 24/7 от тебя на расстоянии вытянутой руки, и вы оба 24/7 в одном-двух метрах от туалета, а туалет – это дырка в полу, поддержание гигиены имеет абсолютно принципиальное значение.
И проблемный в этом смысле зэк моментально сделает вашу жизнь невыносимой. Но все по закону. О чем и сообщает администрация с радостными и счастливыми улыбками в ответ на мое возмущение.
По тюремным правилам я должен этого чувака из камеры выгнать – бить или угрожать, это уж как получится.
Но бить его – это, во-первых, моментально уголовная статья – везде видеокамеры, в этом и суть провокации. А во-вторых, избить несчастного больного хромого многолетнего алкоголика – такое совсем не проходит важный тестовый вопрос «а что бы сделал Иисус?».
Впрочем, немытый бедолага сам вскоре начал стучать в дверь и требовать перевести его в другую камеру и даже написал заявление.
Вообще это тоже святое тюремное правило и оно в законе прописано: если человек чувствует угрозу, то его «незамедлительно» должны перевести в другую камеру. В тюремной среде поступок осуждаемый, но тем не менее.
В моей же ситуации несчастного даже отказались переводить, заявив: «Мы ему провели медосмотр, побоев у него нет, вы же его не бьете, значит опасности для него нет. Вот если начнете бить, то переведем».
Все остальные камеры ШИЗО пустые, а несчастного бедолагу «поселили» на койку надо мной. Ее высота 180 см, туда и мне было бы забраться нелегко. Каждый вечер теперь смотрю, как несчастный хромой бедолага лезет на верхотуру.
Меня отдельно бесит инструментализация живого человека – превращение его в орудие давления. Активисты подбросили ему лезвие, чтобы у администрации был предлог закинуть его в мою камеру.
Комбинация угроз, криков и призывов к совести заставила его умываться и чистить зубы. Дал ему стиральный порошок, и он постирал одежду. Мы моем теперь руки с мылом несколько раз в день. И так далее. И так далее.
Чувствую себя каким-то странным воспитателем в детском саду, где вместо детей бездомные, живущие на теплотрассе.
Ну, что могу сказать? Педагогика - наука непростая, но работает 😉»